«Я тебя и убью». Как в России смягчают наказания за истязания и убийства детей в семьях и почему виновных нередко просто отпускают

Ирина Долинина

Когда все стали активно обсуждать дело сестер Хачатурян, невыносимо было видеть, что огромное количество человек не сочувствует девушкам, которых годами истязал родной отец. Тогда мы решили, что сейчас самое время разобраться, кто, при каких обстоятельствах совершает преступления против детей в российских семьях, как на это реагирует государство, чтобы привлечь внимание к проблеме домашнего насилия над детьми. Стали изучать уголовные дела и на несколько месяцев погрузились в ад. Даже после сотен прочитанных дел, я никак не могла переключиться на механический сбор нужных нам данных из текстов судебных решений  — кто, кого, чем били и т.д. Новые истории, какие-то отдельные детали все равно шокировали. Обычно к моменту публикации большого материала, ты уже знаешь текст практически наизусть и не реагируешь на него эмоционально. Но в этот раз так не произошло. Даже на верстке, когда надо было вычитать текст на опечатки последний раз, те истории, которые мы добавили из судебных решений, все еще было больно читать. Причина, по которой именно над этим материалом мне было так тяжело работать (а мы уже делали похожее исследование про пытки людей силовиками в России), в том, что для большинства детей, чьи истории мы прочитали в судебных решениях, домашнее насилие редко просто единичная неприятность, это часть их жизни. И делают их жизнь невыносимой не чужие люди с целью выбить показания, а собственная семья якобы с целью воспитания. Некоторые дети с самого рождения и до того, как их убили, так и не знали другой жизни.

В законе о декриминализации домашнего насилия побои описываются как «причинившие боль, но не повлекшие последствий» (т.е. не причинившие вред здоровью). Но когда речь идет о детях, которые находятся в полной зависимости от своих родителей, которые должны чувствовать, что семья наоборот их главная защита, разве пережитое насилие может не повлечь никаких последствий?

И в этом же законе прописано, что побои должны быть совершены впервые. Мы же во время работы обнаружили, что на практике освободиться от уголовной ответственности могут даже люди, годами истязавшие своих детей. Хотя в теории их должны судить по статье «Истязание», как и Михаила Хачатуряна, если бы его вовремя арестовали.

______________

Алеся Мароховская

Сделать этот текст дня меня было важно по многим причинам. Конечно, дело сестер Хачатурян привлекло внимание к проблеме домашнего насилия. Но помимо этого, личная история моей семьи, в которой избиение детей и женщин до какого-то момента было чем-то абсолютно будничным, не давала мне покоя уже много лет. Вокруг меня появлялось все больше и больше подобных кейсов: друзей, знакомых, коллег избивали родители. Среди моего близкого круга почти нет людей, с которым подобного не случалось в детстве регулярно. В том числе и поэтому мы решили рассказать историю семей, в которых совершалось домашнее насилие, через судебные решения, вынесенные взрослым за избиение детей. И пройти через все эти истории было действительно тяжело, но это и есть часть работы журналиста: погрузиться во что-то ужасное, чтобы привлечь к этому внимание людей.
Мы продумали каждую деталь в подаче не только текста, но и визуальной части, чтобы рассказать о ситуации нейтрально, но описать ее так, как она есть: а она ужасна и недопустима. Решили, что в этом дата-материале не будет много графиков (хотя обычно их почему-то делают немерено и обо всем на свете). Будут только самые необходимые для понимания истории, но ничего лишнего, засоряющего текст. Мы решили сделать главный упор в визуальной части на иллюстрации историй из судебных решений. Этим занималась художница Наталья Ямщикова, которая создала очень образные картины в правильной цветовой гамме, чтобы это сохраняло нужный градус напряжения. И хочется верить, что нам удалось достигнуть наших целей, что эта работа не была напрасна.