«Умный город» или «Старший брат»? Как мэрия научилась знать о москвичах всё

«Наша жизнь таит в себе столько возможностей, что нередко одно и то же стечение обстоятельств, прокладывая дорогу к несуществующему счастью, одновременно усиливает нашу душевную боль».

Я люблю эту цитату из Пруста за «стратегический оптимизм»: если сейчас тебе кажется, что все плохо и ничего не получается, то в будущем может оказаться, что в этом «плохо» было зерно будущей удачи.

Именно так получилось с текстом про систему «Умного города», которую построила московская мэрия. Весной 2018 года, когда я работал в журнале РБК, у меня вышел фичер про коммерческий рынок персональных данных, и уже тогда мне рассказали, что мэрия сконструировала один из самых совершенных и мощных в Европе инструментов по сбору и анализу персональных данных горожан.

Говорить про работу с персональными данными ни чиновники, ни бизнес не любят: тема потенциально скандальная, поэтому официально все повторяют мантру про «неукоснительное соблюдение законов». Для того, чтобы написать, как дела обстоят в реальности, нужны документы. В случае с мэрией помог сайт госзакупок: я стал анализировать сотни контрактов департамента информационных технологий и обомлел — по ним, московское правительство уже давно и успешно собирает данные сотовых операторов, агрегаторов такси, следит за нашей интернет-активностью.

Но за написание текста я все никак не садился в силу ряда причин. Коллеги из других СМИ постепенно рассказывали то про одну, то про другую систему «Умного города», выдергивая кусочки из цельной мозаики.

Наконец, я все-таки засел за материал в начале 2020 года, в душе полагая, что он пройдет незамеченным: все как-то привыкли, что московская мэрия что-то про нас знает, какие-то данные собирает.

А потом случилась пандемия коронавируса, и я сразу понял, что этот текст нужно было выпускать не раньше, а именно сейчас — потому что эта экстремальная ситуация показала, как «Умный город» легко превращается в «Старшего брата». И те, кто раньше говорил мне, что система нужна исключительно для нашего удобства и комфорта, стали признавать, что его второе лицо — контроль и надзор.

Правда, в российских реалиях контроль и надзор может работать со скрипом — как, например, приложение «Социальный мониторинг», которое должны устанавливать все, кто сидит дома на карантине с коронавирусом: тысячи людей жалуются, что не нарушали режима самоизоляции, но приложение все равно штрафует их.

Во время пандемии «Умный город» превратился в «Старшего брата» во всём мире. Но в России — с ее коррупцией и бюрократической энтропией — этот «Старший брат» опасен еще и потому, что превращается в неуправляемую дубину.

И спасибо моему редактору Валере Игуменову, который сначала доводил до ума текст про рынок данных в РБК, а теперь работает со мной в Русской службе Би-би-си и подталкивал меня завершить историю про «Умный город»