Ценовой потолок или кепка-невидимка? Сколько на самом деле стоит российская нефть

Для меня крайне лестно и неожиданно получить премию «Редколлегия» — я все-таки не классический журналист, а скорее, блогер, эксперт и аналитик. Да и статья тоже, наверное, неформатная, отчасти, исследование с графиками, отчасти, объяснения «как работает мир».

Я начал писать подобные тексты еще в 2008-м году, в ЖЖ, для друзей и знакомых. Тогда разворачивался экономический кризис, многие не понимали, что происходит и почему, а статьи с объяснениями, ссылки на которые люди пересылали друг другу, на мой взгляд, скорее путали, чем объясняли, а иногда имели мало общего с действительностью.

Образование и опыт работы создавали у меня самоуверенность, что я могу объяснить лучше, так с тех пор и объясняю в свободное от основной работы время. С марта 2022-го у меня, с одной стороны, появилось гораздо больше времени на исследования и объяснения, а с другой нефтегазовая тематика заняла довольно большое место в новостной повестке, меньше, конечно, чем военные действия, но кроме войны «горячей», сейчас идет и война торговая, причем, разворачивается она именно на нефтегазовом фронте. Я четверть века проработал в нефтегазовой отрасли, так что, мне есть, что сказать.

Статья, получившая сейчас премию – это, наверное, двадцатый или около того текст, написанный с начала войны, в котором я комментирую нефтегазовое противостояние России и Запада. Еще весной началось обсуждение, насколько эффективны меры против российского нефтяного экспорта и довольно быстро, по крайней мере, в части нефти, тон многих комментаторов, и русско- и англоязычных стал довольно торжествующим – бойкот (тогда еще это не было формальным эмбарго) работает, российские компании вынуждены продавать нефть со все большей скидкой. Но такая картина мира противоречила моим представлениям о работе нефтяных рынков и мне хотелось проверить ее объективной информацией. Когда это наконец получилось (а «наконец» — потому, что данные, которые я использовал для исследования, выходят с некоторой задержкой), выяснилось много интересного, чем я и поспешил поделиться с читателями. Статья изначально вышла в моем англоязычном блоге на Substack, а потом была перепечатана в Re:Russia и Медузе, за что я очень благодарен обоим изданиям.

К сожалению, некоторые восприняли статью как пропагандистскую, рассказывающую, что несмотря на санкции, в российской нефтяной отрасли все прекрасно, «путинопятьвсехпереиграл», противники России снова посрамлены. Сейчас, к сожалению, вообще довольно мало места для бесстрастной и объективной аналитики. Во время войны практически любой встает на ту или иную сторону и начинает читать новости и аналитику как болельщик, в надежде увидеть, как все хорошо у своей стороны и плохо у противной. Такой спрос быстро порождает предложение на обеих сторонах, полутона перестают различаться, и отношение к авторам формируется по принципу «кто не с нами, тот против нас». И у многих авторов становится заметен подход «Правда хорошо, а счастье лучше», вместо того, чтобы давать информацию, они дают своим читателям надежду.

Надежда – это, конечно, важно, но в сегодняшней информационной среде, создающей вокруг каждого из нас информационные пузыри и укрепляющей в сформировавшемся мнении через механизм confirmation bias, информация и объективность тоже крайне важны. В этих статьях я, насколько возможно, стараюсь избегать оценок и суждений и из кожи вон лезу, чтобы четко показывать, откуда я взял данные, по возможности ставя ссылки на первичные источники и как их препарировал, обозначать возможные ограничения и несовершенство этих данных. Если я пользуюсь информацией, которую мне рассказали мои знакомые, и которую не могут легко проверить читатели, я это обозначаю и предлагаю верить (или не верить) на слово. Я четко отделяю свои гипотезы от знания, демонстрирую логику, по которой эти гипотезы проверяются данными и логику, по которой делаются те или иные выводы. Я хорошо знаком с книгами «Графики лгут» и «Как лгать при помощи статистики» и стараюсь действовать наперекор рецептам из этих книг. Может быть, получается несколько занудно, но моя цель как раз не в том, чтобы читатель верил мне на слово, а чтобы у читателя складывалось критичное и осознанное отношение к предмету.

Кстати, история этой статьи – это пример того, как множество интересных вещей просто лежит под ногами, только подними и как очень многое крайне трудно спрятать в современном оцифрованном мире. Обсуждение, как нефтяные страны, попадающие под торговые ограничения, эти ограничения обходят, ведется очень давно. В газетах время от времени появляются интересные статьи, написанные журналистами-расследователями с использованием их обычных инструментов – поиском причастных, интервью и так далее. Сколько я помню, в аналитических отчетах банков и исследовательских агентств, например, иранский нефтяной экспорт окружался флером тайны, о которой можно только гадать. О российском с весны говорилось примерно в таких же тонах. Мне казалось, что статистика международной торговли, которую собирают и публикуют почти все страны мира – первое и самое очевидное место, куда может пойти любой исследователь и я не мог себе представить, что до меня этого никто не сделал. А выяснилось, что это не пришло никому в голову, и статья автора-ноунейма в практически неизвестном блоге оказалась процитирована в New York Times, Economist и аналитических отчетах крупнейших мировых банков.

Теперь, когда «туман войны» опустился над многими элементами российской экономической информации, провести такое исследование, конечно, сложнее. Нет российской статистики, нет отчетности компаний, по которой многое стало бы ясно. Но это делает работу интереснее. В довоенное время, когда вся информация была открыта, пожалуй, и вопроса бы не стояло и материал просто не появился. Интересно, что этот недостаток информации бьет и по качеству принятия решений российских властей (об этом была моя следующая статья, вышедшая в Carnegie.Politika). И наверное, это ответ, зачем нужны беспристрастные статьи с не всегда приятными новостями – они не очень помогают психическому здоровью, но создают более реалистичную картину мира и удерживают от неправильных решений.