Татьяна 911

«В июне 2017 года я поехала в поселок Ванино Хабаровского края, чтобы написать о том, как в порту частные компании перегружают уголь открытым способом, а люди задыхаются от угольной пыли. Пару дней я разговаривала с активистами, но только сильней запуталась, и поняла, что материал не собирается. Тогда я позвонила Татьяне Седых, так как знала, что она много лет в одиночку делает независимую газету. Она сказала: приходи в субботу на Арбат, там встретимся.

Арбат — это местный рынок напротив порта. Когда я пришла, я увидела Татьяну, она сидела в инвалидном кресле, а к костылю был привязан ватман, на котором маркером было написано «Подписка 2017». Люди приходили к ней, рассказывали о своих проблемах —  в основном несправедливости в ЖКХ и здравоохранении, о том, что чего-то не могут добиться. Это были рассказы, которых тысячи в редакциях маленьких городов и сел. Она все записывала, требовала принести подтверждающие документы, обещала помочь, многим бесплатно раздавала газету. И в этот момент, я очень захотела показать, как она работает. У нее нет редакции, нет коллег, нет никакой поддержки, ее пытались убить, ее дом сожгли. А она приходит на рынок, разговаривает с людьми и издает четырёхполосную газету, которая является единственным источником информации для людей в поселках и на железнодорожных станциях. Я написала текст, но мы с редактором Инной Кравченко поняли, что он слабый и решили не публиковать. Получилось, что я съездила в командировку и ничего не привезла.

Почти через год, в марте 2018, я поехала в Приморский край в Находку и сделала большой материал о проблеме угольной пыли. На этот раз история получилась потому, что осенью я, благодаря фонду Генриха Белля, побывала в Кузбассе: увидела, как там добывают уголь открытым способом, уничтожая поселки. Я увидела систему, в которой частные компании зарабатывают, а простые люди на расстоянии пять тысяч километров объединены одной проблемой — уголь из Кузбасса переваливают в портах Дальнего Востока, загрязняя воздух и море.

А в мае снова поехала в Ванино к Татьяне Седых. Три дня подряд мы сидели до четырех часов ночи и листали подшивки газет с 2004 года, на некоторых текстах останавливались, и Татьяна рассказывала историю их создания. Изучили выпуски года до 2012, больше не успели. Я поражалась ее силе и энергии, будучи журналистом-одиночкой и инвалидом, она сама ездит в командировки по селам, ходит в экспедиции по тайге, выезжает к своим героям. Я слушала ее, смотрела, как она общается на рынке с читателями, и видела, что она и есть торжество независимой журналистики, когда журналист очень маленького района, где у жителей часто и интернета нет, работает для них, занимается их простыми проблемами и не бросает своих читателей, и это ее собственный выбор.

Одна из самых сложных вещей в моей работе — это очень близкий контакт с героем. Я часто пишу про людей в маленьких селах, где нет гостиниц, и ночую у людей, про которых пишу. Это три-пять дней, когда я провожу с ними круглые сутки. С одной стороны это позволяет хорошо прочувствовать героя, с другой — это тяжелая эмоциональная работа.

Кроме того, я живу на Дальнем Востоке, а моя редакция в Москве — и это всегда ощущение дистанции и изолированности, я не присутствую на планерках и часто не знаю, чем живет моя редакция. То, чему я учусь — это работать в одиночестве, быть полностью автономным и самостоятельным корреспондентом.

Многие тексты о Дальнем Востоке я пишу на чувстве злости и несправедливости. Моя работа в «Такие Дела» началась с того, что я наблюдала, как в августе-сентябре 2016 года в Приморском крае происходило страшное наводнение — и московские издания об этом молчали. Я очень разозлилась, предложила редакции, поехала сама в недоступные села и написала. И такого молчания очень много, когда живешь в регионе, это чувствуешь. И в какой-то момент что-то щелкает внутри и понимаешь, что надо начать рассказывать, надо сделать свой регион видимым.

Я думаю, это ключевой момент для регионального журналиста, который хочет писать для федеральных изданий — присвоить себе территорию, почувствовать себя хозяином на ней, присвоить себе ответственность за нее. Когда я пишу про людей Хабаровского края, Приморского края, Еврейской автономной области — мне кажется, что я пишу про себя. Это желание защитить свой дом, защитить свой регион, хотя бы тем, чтобы люди узнали, что мы существуем».