«Сюрприз для Рамзана»: как живут русские в Чечне

Нина Назарова: «Один норвежский режиссер как-то раз рассуждал с разговоре со мной, что весь мир одержим Россией – big scary sexy Russia. Для меня, как жительницы центральной России, вот эту роль – scary & sexy – c детства выполняла Чечня.

Чечня из Москвы воспринимается как территория страха, поэтому когда мы с Лизой Фохт туда только ехали, было тревожно, что люди либо откажутся говорить, либо будут говорить формально и уныло. И самым ошеломляющим открытием стало, насколько беспочвенны были наши опасения. Почти сразу стало понятно, что практически у всех наших собеседников – от героев материала до случайных знакомых на рынке – есть завораживающе интересные истории, что их жизнь не сводится к одной эмоции и не подчиняется полностью ей.

Наш текст посвящен тому, как сейчас в Чечне живут русские – их там осталось всего 1,5%, около 20 тысяч человек – если что, это меньше, чем население московского района Арбат. Это исторический минимум: до перестройки русские составляли почти треть населения республики.

Нам повезло пообщаться со старушкой, ютящейся в пункте временного пребывания, и чиновницей, переехавшей из Москвы и рассекающей на автомобиле с номерами КРА (по инициалам Кадырова), с православным священником-монахом и с молодым человеком, соблюдающим ислам более истово, чем сами чеченцы — в общем, мы очень старались, чтобы картина была по мере сил многомерной. Такой же многомерной, как и жизнь людей.

В интернете периодически попадаются статьи про слова, которых нет в русском языке, но которые бы в нем пригодились – какое-нибудь «непреодолимое желание ущипнуть кого-то милого, любимого или симпатичного» или там «уставиться на человека, пока он ест, в надежде, что он предложит вам кусочек». Так вот, по итогам этой поездки я поняла, что мне совершенно точно нужен термин, который обозначал бы «счастье от того, что тебе очень интересно».

А еще во время работы над этим текстом я особенно часто думала, как же мне повезло с коллегами. Спасибо им огромное за это».

Елизавета Фохт: «Для меня поездка в Чечню была чем-то притягательным и нереально страшным — примерно как полет на Марс. И больше всего я боялась, что если этот полет на Марс случится, я не смогу рассказать о нем интересно.

Я счастлива, что эти опасения не оправдались – в первую очередь благодаря Нине Назаровой и еще нескольким людям. Чечня оказалась очень разной, очень живой и очень цветной.

Я думала, что буду чувствовать в Чечне только страх, но эмоций было гораздо больше: удивление, сочувствие, восхищение. И еще смех – мы очень славно посмеялись с Ниной и нашими героями.

Поездка в очередной раз напомнила мне, что журналисту (да и любому человеку вообще) нужно стараться быть свободным от стереотипов, хотя это и не очень легко. Но одно дело жить с этой банальностью в голове, а другое – прочувствовать ее.

Для меня наш материал стал еще одним шагом на пути к личному преодолению: я очень мало в прошлом работала над большими текстами и мне все ещё даётся это с трудом. Но в этот раз, кажется, получилось. Спасибо редакции и моим близким, меня поддержали. Спасибо «Редколлегии», что заметили.

В конце материала есть эпизод, когда одна из наших героинь, 80-летняя женщина, которая ходит пешком на восьмой этаж, вскрывает ржавой открывашкой банку сгущенки (нам с Ниной это не удалось). Тут должна быть какая-то мораль, но ее не будет – просто очень нравится вспоминать об этой сцене и знать, что она была в моей жизни».