Сынки Отечества

Шмагун: «Удивительная история одного несостоявшегося импортозамещения — не вполне типичная статья про коррупцию. Она про неудачу, которая очень хорошо показывает, как работает государственный капитализм. Или, вернее, как он не работает  — ни как способ что-то произвести, ни даже подчас как способ выкачать из государства деньги. В итоге вокруг одни проигравшие: и государство, которое не получило матриц для тепловизоров, и частный инвестор, который надеялся на этом заработать. Не проигравшими можно назвать разве что двух человек с громкими фамилиями: сына генерала ФСБ и названного племянника вице-премьера Рогозина. Они ничем не рисковали, имели возможность хорошо заработать. Но много ли они получили?

История, как это чаще всего бывает у нас, началась с поиска и изучения документов, но самый интересный этап в работе, конечно, — последний, когда ты пытаешься поговорить со своими героями. Понятно, что у всех есть причины хранить молчание, но сможешь ли ты найти причину, по которой они захотят с тобой поговорить? Мы долго вели переговоры со всеми участниками, к сожалению, никто так и не захотел выступить публично, хотя я знаю, что им всем было, что сказать. Это, конечно, моя большая профессиональная грусть. В конечном итоге все бы выиграли, если бы истории про коррупцию были более всесторонними и глубокими. Если бы вторая сторона говорила с нами, а не устраивала бы клоунады с удалением твитов, как это сделал вице-премьер Рогозин.

Меня попросили дать какой-то совет журналистам, которые работают над подобными историями. Если я бы давала совет, он прозвучал бы примерно так: относитесь к героям и источникам максимально уважительно и корректно, предоставьте им все возможности объяснить вам до публикации, в чем вы не правы. Сделайте все, чтобы они поверили, что ваша задача — представить их точку зрения максимально корректно. Но всегда — всегда! — кэшируйте их твиты на случай, если они захотят разыграть карту «либеральных журналистов, не заслуживающих доверия» и обвинить вас во лжи».

Анин: «Я сейчас специально перерыл почту, чтобы понять, когда и почему мы решили заняться этой темой. И, честно говоря, сам удивился. Это случилось в апреле 2017 года. А наш текст вышел в феврале 2018. То есть почти через год.

Хронология тут важна, потому что во время работы над статьей и после публикации я слышал немало конспирологических версий о том, кто наш «заказчик». Чемезов, Шойгу, Госдеп, «некая башня Кремля»… Кого только не называли. Пришла пора назвать «реального заказчика». Им был сам господин Рогозин.

Дело было так. Рогозин в очередной раз ляпнул что-то на его взгляд патриотическое, и я решил посмотреть, а нет ли у его родственников каких-то активов за границей. (В последнее время, когда уровень ультрапатриотизма среди российских чиновников вырос, так начинается огромное количество наших историй.)

Я вбил фамилию Рогозина на английском в гугле и увидел статью в The Intercept, где цитировались письма из взломанной почты Беседы, сына генерала ФСБ. И в частности письма о тепловизорах. Я офигел. Скачал отчетности упоминавшихся компаний – и офигел во второй раз: все подтверждалось. После этого я попросил Олесю Шмагун заняться этой историей. Всю дальнейшую разработку (анализ взломанной почты, работу с открытыми источниками информации, беседы с героями статьи) вела она.

Почему расследование заняло так много времени? Потому что мы несколько раз даже сомневались в том, что доведем его до конца. У нас очень строгие критерии к любой истории. Если мы не можем доказать какие-то серьезные, на наш взгляд, нарушения, публикации не будет. Эту тему мы бросали, потом снова к ней возвращались. Бросали – возвращались. Пока, наконец, не убедились, что в ней есть явные признаки коррупции».