Особенно перспективный сорт нефти

Когда я работала на BBC, то вместе с двумя соавторами написала статью, как «Роснефть» планировала участие в генетическом проекте, инициированном правительством Российской Федерации, и какую роль в этом играла «дочь Путина» Мария Воронцова. Статья как говорится, «хорошо зашла» – настолько хорошо, что «Роснефть» пригрозила изданию судом. До официального иска дело не дошло, но в материал внесли изменения. И спустя год мне захотелось понять, а что, собственно, произошло, что предшествовало тому проекту, в каком он состоянии сейчас.

Кроме того, я с тех пор поменяла место работы, ушла с BBC и оказалась в «Медузе». И начала сотрудничать с научным редактором «Медузы» Сашей Ершовым, которого я знаю много лет. Мы делали совместные тексты, например, интервью с разработчиком прививки «Спутник-V». Тут надо сказать, что на фоне коронавируса вообще все полюбили науку и медицину, и мне было интересно что-то в этой области написать. Потому что я давно хотела получить навык, который есть у Саши, но нет у меня – писать о сложных вещах просто. Так что мы решили заняться темой генетических исследований.

Получился довольно весёлый заход на эту территорию. Когда я только начинала собирать фактуру, то толком даже не понимала, что такое «геном». А когда заканчивала, то знала, почему  геном персика сложнее, чем  геном человека, хотя персик круглый и похож на жопу, а у человека есть, грубо говоря, и руки, и ноги, и глаза. А от фраз вроде «в институте Курчатова секвенировали геном русского», у меня была истерика от смеха. Очень много споров и шуток у нас вызвали главки про генетическое оружие:  Саша Ершов  писал о том, что это вообще такое, а я звонила учёным и задавала им предельно странные вопросы.

При этом наше исследование постоянно обрастало советскими по стилю штуками. Во всём мире генетика идёт по одному пути, а у нас изучают геном повислой берёзы и того же персика, разрабатывают новые сорта груши и алычи. Мне, как человеку, чьё детство пришлось на СССР, это напоминало рассказы об опытах Мичурина. Такая поездка в прошлое, правда, с очень странным налётом в виде секретных баз данных, где хотят собирать генетические данные россиян. Нам было очень важно показать, что, не смотря на абсурдную идею дать «наш ответ Чемберлену», всё вылилось в очень прозаичные проекты.

Хочется отметить, что мне чрезвычайно повезло с соавторами. Кроме Саши, который  отлично пишет о науке,  с нами работала классная журналистка Фарида Рустамова, девушка с очень  тщательным подходом к фактуре. Она проверила кучу документов, ходила со мной к очень важным источникам, а когда текст уже был готов, она обращала внимание на важные детали, которые надо было «докрутить», за что ей громадное спасибо.

От «Роснефти» никакой реакции на текст не последовало. Они сейчас занимаются образовательной программой, а обещанного год назад секвенирования геномов россиян пока нет. В целом текст не привязан к повестке, и вряд ли что-то изменит в мире, хотя нам бы и хотелось. Зато мои западные коллеги писали «вот теперь мы понимаем, по какому принципу финансируется наука в Российской Федерации». И это было очень приятно. Потому что в тексте есть важный сюжет: хотели мифическое генетическое оружие, а получили алычу «Феерию».

При этом в администрации президента учёным прямо говорили – вы скажите, что-то про «безопасность», и деньги вам дадут. Для меня это самая важная и показательная часть текста.