Ну, выздоравливайте. Можно ли спасти людей, запертых в психоневрологических интернатах, — и почему провалилась реформа ПНИ.

Первое – и самое главное – то, с чего каждый журналист, наверное, сейчас должен начинать свое публичное выступление. Свободу Али Ферузу, журналисту «Новой газеты», и Александру Соколову, журналисту РБК. Текст, который отмечен жюри «Редколлегии», был посвящен психоневрологическом интернатам – таким странным заведениям, которые больше всего похожи на смесь тюрьмы и больницы. В этих заведениях по всей России живут 150 тысяч человек, живут на закрытых этажах, которые запираются на ключ. Многие из них годами не выходят не то что за забор, а даже во двор интерната. У некоторых из них есть инвалидность, у кого-то нет. Многие лишены дееспособности, а значит и гражданских прав – они не могут голосовать, ходить в магазин, вступать в брак, не могут ничего. Какие-то части текста были посвящены коррупции, которая происходит в интернатах, какие-то – нарушениям прав человека. Больше всего этим текстом мне хотелось показать, что это не какие-то разные, случайные явления, а закономерные последствия закрытой системы. Эта система предрасполагает к тому, чтобы люди жили там в таких условиях, чтобы их права бесконечно нарушались, чтобы там процветала коррупция, воровство, избиения, изнасилования. Это максимально непрозрачная и опасная система.Я очень надеюсь, что доживу до момента, когда никаких интернатов не будет существовать. Очень сложно было сделать так, чтобы этот текст не развалился на несколько маленьких заметок, чтобы было понятно, что это все про явления одного ряда. Конечно, это невозможно было бы сделать, если бы не мой редактор Александр Горбачев. Всегда нужно помнить, что эта связка «журналист и редактор-фактчекер» – это вообще самое важное в журналистской работе. Особенно сейчас, когда независимых изданий так мало, кругом так много пропаганды и хочется начать жить по законам военного времени. Надо помнить про наши профессиональные стандарты. Журналист и редактор-фактчекер – это и есть наша журналистская система издержек и противовесов, наша демократия и то, что делает нашу профессию профессией, которой можно верить. Последние полгода я преподавала в РАНХИГСе на факультете журналистики, куда меня позвал Илья Жегулев. И всегда тяжело объяснять студентам, что социальная журналистика – это не что-то, что плетется в хвосте после политической и экономической журналистики, а такая важная вещь, которая про нас про всех, про общество, про каждого конкретного человека, про человека, которому чаще всего тяжело, – и что ей очень почетно заниматься на самом деле. И тот факт, что жюри «Редколлегии» тоже так считает, мне очень приятен.