Норд-Ост. 17 лет

Я всегда хотела разобраться в том, что произошло в театральном центре на Дубровке. Искала способ этим заняться, а также думала надо формой, в которой получилось бы рассказать то, что узнаю. И вокруг меня всегда были люди, которых этот теракт коснулся. А в начале сентября я подумала, что отступать дальше некуда, и я это сделаю.

Ещё в мае я носилась с идеей сделать фильм к годовщине Беслана. Но не было возможности, потому что любое кино – это затраты, хотя бы физические: оператор, монтаж, пост-продакшн. Кроме того, все говорили мне, что никто не будет такое смотреть. А когда вышло сразу несколько потрясающих картин про Беслан, у меня появилась возможность сделать свой фильм уже про другой захват заложников. И дальше я пошла к людям, про которых давно знала, что с ними надо поговорить.

Я много лет дружила с семьёй Саши Розовской, хорошо знакома с дочерью Григория Васильева. Но когда я пришла брать интервью, то столкнулась со второй стеной препятствий: никто не хотел об этом говорить. Реакция людей варьировалось от «это никому не нужно» до «я не хочу это заново пережевать». И очень много времени ушло на переговоры. Ни один человек из бывших заложников и их родственников не сказал «да» с первого раза. А одна женщина в итоге отказалась, и только после выхода фильма сказала, что пожалела о своём решении.

Мне тут очень помогли Сергей Карпов и Дмитрий Миловидов, каждый из которых потерял там ребёнка. Они уговаривать других героев, а также следили, чтобы я нигде не сбилась с фактуры. Мы проверяли всё до последней строчки и последнего титра, и всё равно вкралась ошибка в фамилию одной заложниц в списке погибших. Эта ошибка кочует с 2002-го года, с составления списков московской прокуратурой.

Мне также было очень важно, что в фильме есть не только пострадавшие, но и «силовики»: спецназ «Альфа», и их правда. Хотя несколько людей, принимавших решения, отказались от интервью.

Было очень мало времени, чтобы всё снять и смонтировать, так как надо было успеть к дате. Так уж мы устроены:  о таких вещах вспоминаем только по соответствующим дням. Но я на очень многие вопросы получила ответ, хотя других ответов у меня так и нет. И я не знаю, что  должно произойти, чтобы мы, как общество, узнали всю правду.

Нам уже известно, кто отдавал приказ о таком способе штурма, мы понимаем, как всё было устроено. Но мы не знаем, почему все террористы были убиты, почему, принимая решения о штурме, никто не обеспечил всё необходимое для помощи людям. Все понимали, какое количество заложников, знали, что сейчас пустят газ. Спецназовцы в фильме рассказывают, что у бойцов были с собой антидоты, но при этом ни одну скорую не обеспечили необходимым средствами для спасения людей с отравлением. Они готовились к огнестрельным и колото-резанным ранениям.

Есть аргумент секретности, но он не выдерживает никакой критики. Даже соблюдая секретность, можно было постараться помочь. В результате, гениальная с точки зрения ликвидации террористов операция была совершенно не продумана на стадии спасения людей.

Кроме того, работа над этим фильмом позволила мне понять, как стал возможен Беслан. Один из героев фильма, Миловидов, рассказывает, что сразу после теракта на Дубровке мы, как общество, слишком долго пытались разобраться с правдой о нём. Но не успели – и в результате получили Беслан. Это тесно связанные трагедии.

Кроме того, сейчас была ещё одна круглая дата – годовщина ввода войск в Чечню и начала первой Чеченской войны. И я была очень рада тому, что по этому поводу тоже выходили фильмы, в том числе фильм на «Дожде». Это тоже очень важные события для понимания того, что случилось в 2002-ом. История – это цепь событий, которая приводит к каким-то итогам, часто страшным. И невозможно понять, как произошёл «Норд-Ост», если не понять всё, что было до этого.

После фильма много людей мне говорили и писали о том, что они никогда раньше ничего не слышали о «Норд-Осте». Это целое поколение. Теракт случился в 2002-ом. Значит, если ты родился в конце 90-х, то можешь спокойно не знать об этом. В школе не рассказывают, по телевизору не показывают. Мощь бесланской трагедии чуть-чуть вытеснила «Норд-Ост».

И тут надо отдать должное родственникам заложников из Театрального центра, которые боролись за память своих близких. Они стали первыми, кто получил существенную компенсацию: до этого в похожих ситуациях платили копейки и просили заткнуться. А позже матери Беслана очень много помощи получили от родственников заложников «Норд-Оста».  Повторюсь: одну трагедию нельзя понять без другой. Поэтому я и хотела разобраться в этом сейчас, пока ещё есть повод о них поговорить.