- * - журналист в персональном качестве внесён Минюстом в список "СМИ, выполняющих функции иностранных агентов"
- * - медиа целиком внесено Минюстом в список "СМИ, выполняющих функции иностранных агентов"
- ** - медиа отождествлено Минюстом с организацией, внесенной в список "организаций, нежелательных на территории РФ"
-
Лилия Яппарова
- «Нас превращали в затравленных животных» Meduza**
- «Думаешь, я этого хочу? Я больной. Я ненормальный». Российские солдаты насиловали женщин и убивали мужчин в мирном селе под Киевом. Meduza*, проект Astra
- Они уже идут. Три недели войны навсегда изменили Киев и киевлян Meduza*
- Вы — враги Отечества, и вас нужно вешать на столбах Meduza*
- Если человек — президент, ему все можно Meduza*
- Мы сами — силовики. Рынок политического насилия захватывают частные игроки — люди, прошедшие Сирию и Донбасс. Раньше он принадлежал сотрудникам ФСБ и МВД Meduza*
- «Ты же и правда террорист. Просто скажи им, что Россию не любишь» Meduza*
- Нас принесли в жертву Meduza**
- Грубо говоря, мы начали войну Meduza*
- Мама, я не хочу, чтобы это продолжалось. Прекратите Meduza*
- «Война пришла к нам. И мы просто пытаемся что-то сделать». Как Западная Украина готовится к российскому вторжению. Репортаж Meduza*
- Это похоже на крик души. Но я не знаю, о чем он кричит Meduza*
- Как выяснила «Медуза», вербовщики собирают в России группы наемников для «командировки в Донбасс». Что они там будут делать — неизвестно Meduza*
- Бизнесмен Евгений Пригожин проспонсировал съемки фильма «Турист» — о российских военных в Африке. Meduza*
- «Не так-то просто отравить человека „Новичком“» Meduza*
- Состояние отчаяния, понимаешь? Как двое армянских добровольцев две недели выбирались из окружения, а вся их страна в это время разочаровалась в России. Meduza*
- Подросток Данил Монахов годами готовился к массовому убийству. Мы выяснили, что ФСБ и МВД об этом знали, но не помешали ему Meduza*
- У меня теперь перевязаны трубочки Meduza*
- Врачей отправляют в эпицентр заражения без средств защиты, допрашивают в СК, им звонят с угрозами. Так их наказывают за жалобы на условия работы Meduza*
- Просто запрещают умирать от коронавируса. Как в России борются с эпидемией COVID-19, манипулируя статистикой. Meduza*
- Всех постарался придушить. Как Роспотребнадзор боролся с конкурентами за то, чтобы стать главным антикоронавирусным ведомством, — и, кажется, победил Meduza*
- Вежливые батюшки. Как священники РПЦ участвовали в присоединении Крыма Meduza*
- «Ощущение, что ты оказался в боевике из 1990-х». Как российские IT-компании ведут конкурентную борьбу при помощи силовиков Meduza*
- Ручные хакеры, экстравагантные миллионеры. Как Evil Corp — самая могущественная хакерская группировка в мире — связана с российскими силовиками Meduza*
- Подкаст «Текст недели». Вывеска над военкоматом. Откуда в Ливии российские наемники и что они там делают Meduza*
- В кайф поработать наемными цепными псами. «Медуза*» нашла людей, которые запугивали и били наблюдателей на выборах в Петербурге. Это члены спортклубов, связанных с властями Meduza*
- Максимальное количество компромата на всех. Научный центр при Управделами президента торгует сервисами, позволяющими деанонимизировать любого жителя России. Meduza*
- Кто такой «Товарищ майор»? Кто выложил в интернет данные трех тысяч человек и объявил их «сторонниками Навального» Meduza*
- Очень странное чувство вины. Зачем Россия отправляет в Венесуэлу военных советников и других специалистов Meduza*
- Центр «Досье»: за журналистами в ЦАР следил жандарм, общавшийся с человеком из структур Пригожина Телеканал "Дождь"
- Кто и зачем мог убить журналистов в ЦАР Дождь, Москва
- Мертвые души и принуждение к любви. Корреспондент Дождя провела два месяца под прикрытием в штабе Собянина Дождь, Москва
- Золото Вагнера. Сколько платят за живых и мертвых наемников, как российские военные компании делят Африку, и кто стоит за новой ЧВК «Патриот» Дождь, Москва
- «Дети друг от друга далеко, а описывали одно и то же: вплоть до родинок и пирсинга»: чем закончится «педофильский скандал» в челябинской школе-интернате Дождь, Москва
- Цифровые шахты Донбасса: как в ДНР и ЛНР зарабатывают на криптовалютах. Дождь, Москва
- Подпольная жизнь Донбасса: о чем говорят и поют в подвалах, как власти скрывают потери и за что местные жители ненавидят Москву Дождь, Москва
- «Мои друзья поехали туда по глупости, а приехали оттуда уже сухариками»: откровения родных и близких российских наемников в Сирии Дождь, Москва
- Кино для Рамзана: кто он — придворный режиссер Кадырова и почему Депардье больше не ездит в Грозный Дождь, Москва
- Темники, стоп-листы и задание из Кремля для журналистов «Первого»: как снимаются пропагандистские фильмы на федеральных каналах Дождь, Москва
- Из «нашистов» к Ходорковскому: куда исчезли звезды Селигера и «путингов» Дождь, Москва
«Нас превращали в затравленных животных»
Читать материал - победительРоссия похитила и вывезла в крымские СИЗО сотни мирных украинцев. Почти на каждом этапе этого пути они подергались пыткам. Все это — вплоть до последней подробности из рассказанного мне пленными — абсолютно незаконно.
Даже украинцы, которых удерживали в симферопольских СИЗО около года (а потом «чудом» — ничего не объясняя — выпустили), до сих пор не знают, за что они оказались в тюрьме. Официальных обвинений большинству из них так и не предъявили. А некоторые — как, например, проведший в заключении почти три месяца дальнобойщик из Генического района — не услышали даже «устных» предъяв — как будто ни надзиратели, ни оперативники ФСБ сами толком не понимали, кого они охраняют.
Самым поразительным мне показалось, что система ФСИН воспринимает украинских гражданских заложников буквально как «вещи». Обычно, чтобы поместить в СИЗО подозреваемого, нужно произвести арест, соблюсти закон, получить хоть какой-то процессуальный документ. Но российская правоохранительная система ничем таким больше не заморачивается: к воротам изолятора просто приезжает конвой ФСБ — и передает надзирателям непонятно за что удерживаемого живого человека буквально «на хранение». И все, что остается от этого момента помещения в плен — это некий «акт приема-передачи», про который нам неоднократно говорили собеседники. И больше ничего — ни квитка.
Над историей я начала работать, когда к «Медузе» обратился представитель одного из гражданских заложников: этот юрист исчерпал все остальные возможности вытащить клиента из тюрьмы и полагался уже только на огласку. Поговорить с находящимся в заключении героем я не могла: встречи с ним не мог добиться даже его адвокат (в таких же условиях находится большинство удерживаемых в Симферополе украинцев). Но вскоре удалось отыскать людей, которые сидели вместе с этим человеком, но уже освободились — их рассказы и легли в основу текста.