Мы изучили, почему из российских аптек постоянно пропадают лекарства. Главный ответ — вообще никто не отвечает за то, чтобы их было достаточно

Для меня эта история существует столько же, сколько я работаю медицинским журналистом. Все эти годы постоянно возникают новости из серии «перебои с лекарством». Но такие сообщения нельзя всё время отрабатывать новостями, хочется рассказать о происходящем глобально, объяснить причины. И когда мне написал благотворительный фонд «Подсолнух», у которых были перебои с иммуноглобулинами, я решила написать большой текст.

К тому моменту я уже примерно понимала, что в нём будет: благотворительные фонды об этом много говорят и пишут, а я постоянно их читаю. Оставалось просто свести разрозненные соображения в один материал. Но это всё равно заняло много времени: надо было всё структурировать, а также разобраться в многочисленных документах, законах, письмах и ответах на них.

Про всех экспертов я заранее знала, что они готовы общаться. Например, я до этого не говорила с Полиной Пчельниковой, хотя, безусловно, мы знали о существовании друг друга, и в рамках подготовки текста решилась ей написать. Она представляет ассоциацию «Надежда», занимающуюся ревматологическими заболеваниями, а пациенты с этими диагнозами очень сильно пострадали от пандемии, так как есть много лекарств, применяющихся и при ковиде, и при ревматологических заболеваниях. Получилось, что «всё для фронта», а пациентам с ревматологией – ничего, и они пытались привлечь внимание общественности.

В медицинскую журналистику вообще меня привели две вещи. Я ещё в студенчестве стала волонтёром, ходила в Российскую детскую клиническую больницу, видела очевидные проблемы, о которых хотелось написать. Но я видела ещё одну большую беду. С одной стороны, есть хорошие продвинутые врачи, жаждущие помочь, с другой стороны – пациенты, переживающие не лучшие времена. И в СМИ часто появляются материалы, подогревающие конфликт между ними: то обличения некомпетентных врачей, то, наоборот, тексты про «пациентский экстремизм», и больных, которые по любому поводу жалуются во все инстанции.

А мне хочется, чтобы эти группы увидели бы возможность для партнёрства. И я стала рассказать, что есть хорошие врачи, и вот какие вещи создают им проблемы, и почему не стоит ругать врача, назначившего вам 20 анализов, хотя в ваших же собственных интересах пройти только 2 из них» — я помню свою мысль, хотя, возможно, произнесла её нечётко. Она могла бы звучать так: «и почему не стоит ругать врача, не назначившего вам 20 анализов, как вы бы хотели, — в ваших же собственных интересах пройти только 2 из них.

Например, пациентские организации часто говорят: «нам нужны лекарства, а их производители уходят с рынка, потому что цены слишком низкие. Значит, надо повысить цены». Так, один из препаратов, в истории которого я разбиралась, раньше стоил 1100 рублей, а когда Минздрав и ФАС пошли навстречу производителям, цена поднялась до 3000. То есть это выгодно производителям, и пациентские организации часто обвиняют  в том, что они работают на фармкомпании.

Причём многие пациентские организации действительно получают от фармкоманий деньги на свою деятельность. И, безусловно, есть ситуации, например, в Америке, где заметно, как организации, получающие деньги от определённых компаний, «топят» за их лекарства. Но нельзя обвинять сразу всех, очень важно разобраться в том, как отделить людей, работающих недобросовестно, от тех, кто старается защищать свои пациентские интересы. Это очень интересная и сложная история, и я надеюсь, что в будущем мне удастся в ней разобраться.

В отличие от моего предыдущего текста, вызвавшего очень бурное обсуждение, этот материал не спровоцировал особенно острой реакции. Приходили люди, которые писали: «да, есть такая проблема, всё правда». А многие врачи, с которыми я в Фейсбуке в друзьях, это особо не обсуждали. Мой текст им ничего не сообщил, они и так знают, что это происходит. Поэтому я особенно удивилась, когда Сергей Пархоменко вдруг позвонил и сказал, что я получила «Редколлегию». При этом мой материал освещает лишь часть причин дефицита лекарств. Есть проблема незарегистрированных препаратов, того как срываются госзакупки, и люди, которым положены препараты, их не получают. Я взяла лишь маленький кусочек огромной темы.