- * - журналист в персональном качестве внесён Минюстом в список "СМИ, выполняющих функции иностранных агентов"
- * - медиа целиком внесено Минюстом в список "СМИ, выполняющих функции иностранных агентов"
- ** - медиа отождествлено Минюстом с организацией, внесенной в список "организаций, нежелательных на территории РФ"
- Люди у раскаленных завалов. Репортаж из Кременчуга, где Россия обстреляла торговый центр с посетителями Медиазона*
- «Батя, что же ты такое сделал, что тебя сегодня завалят?». Медиазона
- «Они стоят и разрушаются, пока не начнут сыпаться людям на головы» Важные истории**
- Дневники DOXA Медиазона
- Подкаст «Московское дело». Эпизод первый. Полицейское насилие Медиазона
- Подкаст Голос зоны. Эпизод четвертый. Творчество Медиазона
- История госизмены Команда 29**
- Каменный узник. История Йоханнеса Хинта, первого стартапера, замученного чекистами Проект**
- Признания опасного человека Проект-медиа**, Москва
- Из вице-премьеров — в гольф-короли. Как Виктор Христенко скупил в России элитные поля и яхт-клуб Дождь, Москва
- Как экс-глава ГУВД Москвы построил бизнес размером с небольшую страну, а его сыновья стали долларовыми миллионерами Дождь, Москва
Купянский рай. Репортаж из освобожденных городов Харьковской области
Читать материал - победительПривет. Я работаю в Украине все месяцы после российского вторжения, езжу по разным частям страны, пишу репортажи, снимаю. Я был на всех значимых направлениях этой войны, но именно истории из Харьковской области, надо сказать, стоят для меня особняком.
Во-первых, контрнаступление украинской армии там изменило эту войну – оно заставило российское руководство объявлять мобилизацию и, кажется, после него оно впервые почувствовало, что может эту войну проиграть.
Во-вторых, в историях из Харьковской области есть все: осада с ужасом непрекращающихся бомбардировок, оккупация с попытками наладить какой-то быт с одной стороны и пытками – с другой, наконец, освобождение.
Если честно, после почти пары недель, проведенных в Харьковской области, сил на осмысление происходящего остается все меньше. Когда ты стоишь у массового захоронения в Изюме, остается только документировать каким-то образом то, что видишь и слышишь. Работа такая – рассказывать о преступлениях российской армии и о жизни украинцев вопреки этим преступлениям. Впрочем, речь не только о военных. В том же тексте «Купянский рай» есть женщина, которая рассказывает, как перед тем, как ее отпустили из плена в Купянске, к ней приехали «журналисты» записать «интервью» с «извинениями» за некую неподобающую деятельность, а потом это видео опубликовали.
У меня есть знакомые, сокурсники, бывшие коллеги, работающие пропагандистами «по ту сторону», на RT, например. Они придумывают оправдание происходящему, это их работа. Если бы я верил в бога, то пользуясь случаем этого награждения, я бы сказал, что гореть им в аду. А так – ну продолжим документировать, что видим и слышим. А там посмотрим.