Девушку из Владикавказа насиловали четыре месяца. Ее показания признали недостоверными из-за «психического состояния», а дело закрыли

«Мы в отделе быстрого реагирования часто берем в разработку региональные истории, мимо которых не можем пройти. Это не просто частные истории, а то, что мы явно должны рассказать людям, потому что они из ряда вон. Когда мы узнали о том, что во Владикавказе девушку с аутизмом насиловали на протяжении четырех месяцев едва ли не половина мужского населения города, а СК признал ее показания недостоверными и закрыл дело, сразу стало очевидно, что это не только частный случай, но и иллюстрация картины нравов.

Когда мне удалось связаться с мамой девушки Залиной Дудуевой, я даже не рассчитывала, что она согласится со мной поговорить. На деле, Залина сначала рассказывала о произволе местных полицейских и чиновников, а потом еще на протяжении полутора часов без остановки говорила обо всем, что ей и ее дочери пришлось пережить в городе, где даже в парикмахерской ей кричат «не приводи к нам своих дебильных детей» (у Залины есть еще двое сыновей, у которых тоже расстройство аутистического спектра). Например, однажды Залина привела перед выпускным свою дочь на стрижку, а сама ушла по делам. Когда вернулась, увидела, что парикмахеры вместо того, чтобы подровнять ее дочери кончики, постригли ее «под мальчика» и дружно смеялись над ней. А еще оказалось, что в том же подъезде, что и Залина, живут социальные работники, которые знали обо всем, что происходило на протяжении четырех месяцев в квартире Дудуевых, но не сочли нужным сообщить ей.

Залина рассказывала, что после выхода нашей публикации, многие писали ей в социальных сетях и настойчиво просили ее назвать фамилии лиц мужского пола, которые насиловали ее дочь, чтобы устроить самосуд над ними. Залина им отказывала, потому что просто «искала справедливости». А через два дня после выхода нашей публикации Дудуева по телефону плакала от радости и говорила нам, что СК возобновил уголовное дело «из-за общественного резонанса». Залина снова говорила открыто и много, но в этот раз воодушевленно, с надеждой.

Она рассказывала, что вдобавок после того, как все придали огласке, ей стали писать незнакомые люди и предлагать помощь и поддержку. На редакционную почту “Медузы” писали читатели и спрашивали, как можно помочь семье Дудуевых. Было очень приятно, что наш текст вызвал именно такой отклик.

Несмотря на то, что сталкиваться с такими историями по работе приходится часто, для меня до сих пор самым сложным остается просить людей рассказать в подробностях об их горе и том, как именно все произошло. В такие моменты кажется, что заставляя людей снова погружаться в это, я сама делаю им больно. Но радует то, что порой это все не напрасно, и получив информацию, появляется возможность хотя бы немного помочь.

Я сама еще начинающий журналист и поэтому не считаю себя человеком, который уже готов давать какие-то глубоко профессиональные советы коллегам. Но однозначно важным для журналиста я считаю умение уважать переживания человека, у которого берешь интервью, относиться к его истории как к действительно особенной, а не «одной из», и быть благодарным за то, что он согласился поделиться с тобой тем, что иногда и родным не рассказывают. Тогда люди будут открываться, важные истории будут рассказаны».